“Господин, нам говорят, вы стали албанцем!”
Албания, как известно, выделяется своим национализмом и секуляризмом даже на фоне остальных балканских стран, не говоря уже о мусульманском мире. Это сегодняшнее обстоятельство служит распространенному взгляду, как среди мусульман, так и немусульман, согласно которому албанская индифферентность к религии вкупе с махровым национализмом (особенно в анти-турецкой версии) являются некими традиционными чертами албанского народа.
На самом деле, этот почти карикатурный радикальный национал-секуляризм является таким, потому что он был вызовом очень религиозному обществу с четкой османской идентичностью.
Вот что пишет албанско-канадский историк Олси Язеджи:
“До 1908 года большинство людей в албанских вилайетах не воспринимали себя как беи (то есть, албанцами, как вестернизированная и образованная знать). По словам Хафиза Ибрахима Даллиу, националистического ходжи (учителя), жившего в Тиране в те времена: “До провозглашения свободы в Турции жители Тираны принадлежали к трем типам: первый состоял из членов абсолютистского правительства султана Абдуль-Хамида II. Другие, подавляющее большинство, были просто невежественны. Третьи хотели изменить форму правительства и пытались распространить национальный идеал. Такие индивидуумы были известны как “албанцы”. Даллиу показывает, что до 1908 года “албанцы” были меньшинством в Тиране: он знал лишь тридцать таких людей. Остальные представляли себя в религиозных терминах, как мусульмане, или турки, и гяуры, или христиане. Такая же ситуация описывалась и в санджаке Дуррес (Дира). Мустафа Круя (деятель албанского национального “возрождения”) показывает, что до 1912 года он знал только десять человек в городе, которые бы называли бы себя “албанцами”. По его словам, мусульмане считали себя турками, в то время как православные христиане считали, что “только эллинизм может их спасти”. Круя отмечает, что мусульмане не могли чувствовать “голос своей крови” и видели вокруг себя только “турок и гяуров”…
Как показывает Хафиз Ибрагим Даллиу, когда националистические албанцы появились в Тиране, чтобы провозгласить свою идеологию в 1908 году, там же появились и младотурки. Они создали свою собственную ветвь Иттихад ве Теракки Джемиети (Комитета “Единство и Прогресс”). Ее членами были в основном ходжи, правительственные чиновники, торговцы и учителя. В отличие от простых людей, которые понятия не имели о том, что такое “албанцы”, иттихадовцы об этом знали. Они описывали их как агентов Австро-Венгрии и врагов Ислама, которые хотели уничтожить Девлет (Dovlet)…
Младотурецкая пропаганда успешно продвигала исламско-османскую идентичность среди албанцев. В вилайетах Шкодры и Косова подавляющее большинство людей поддерживали “Османлы” против “албанцев”. Хафиз Ибрагим Даллиу сообщает, что, как только в Тиране объявили албанизм, на националистов стали нападать не только государство и армия, но также и большинство жителей Тираны. Младотурки организовали банды детей на улицах, чтобы нападать на людей, называющих себя “албанцами” (shqiptar), с криками “Ngordhi shqipja, jahu!” (Язык албанцев мертв, ура!). Они обвиняли националистов в желании сделать призыв к молитве (эзан) на албанском языке вместо арабского и молиться за священниками. Они посылали агитаторов в деревни вокруг Тираны, призывая katunarët (крестьян) приходить в город и убивать kaurrët shqiptarë (албанских безбожников).
“Албанец” был новой сущностью для этих крестьян, как видно из рассказа Даллиу об их разговоре с лидером албанистов Рефиком Беем Топтани:
“Крестьянин: Иттихад призвал нас прийти и защитить свободу, соблюдая присягу, которую мы сделали.
Рефик: Но разве не я тот, кто просил вас о вашей клятве для защиты свободы?
Крестьянин: Но, господин, нам говорят, вы стали албанцем!
Рефик: А вы кто, болгары что ли? Вы должны понять, что вы ошибаетесь”.
Светские идеи албанского национализма, призывавшие людей идентифицировать себя в этнических выражениях и с воображаемой Албанией, писать язык латинским алфавитом и рассматривать себя отдельно от турок мусульман, ненавидели религиозные мусульмане. Для ходжей националисты были еретиками. Они советовали людям Тираны отвергнуть их, и не изучать албанский зык: “Те, кто изучает албанский язык, станут неверующими [гяурами] и покинут довлет [государство]”. Они заявили: “Албанский язык сделает нас гяурами, заставит людей жениться на своих сестрах, уничтожить мечети и текке, оставить Коран, пост и чистоту”. Отвращение, проявленное к албанцам, было настолько выраженным, что муфтий Тираны в конечном итоге выпустил фетву, требуя чтобы никто не общался с “албанцами”, потому что их учит шайтан (дьявол). Националистов обвинили в том, что их содержали австрийцы, и что они были совершенно развратными. В письме, отправленном националистом Лефи Носи в январе 1909 года из города Дуррес, мы читаем следующее описание конфликта: “Мусульмане даже не хотят слышать слова “албанец” или “албанский язык”; младотурки возбуждают в них фанатизм. Они считают, что все албанские клубы, которые существуют в настоящее время, наполнены обманутыми бродягами и неблагодарными людьми, которые хотят разделить их с Османами, давшими им эти свободы. Если бы албанцы были хорошими людьми, зачем они тогда используют для своего языка не турецкий, а латинский алфавит?”.
Мустафа Круя описывает ситуацию:
“Самым худшим неверным, самым жестоким противником для всех [мусульман], был албанский мусульманин, который любил албанский язык и Албанию. Он продал свое тело и душу Австрии и Италии. Но он был так проклят, что даже земля не будет его держать в себе. Он станет призраком. Он является неверный как в своей вере, так и в делах. Если бы он не опасался, он поменял бы даже свои фес и келеше [тип войлочной шапки] на западную шляпу. Он собирался снять вуаль со своей жены и идти с ней под руку по улицам города. Это албанец! Это гяур, на спине которого поставили клеймо, как у лошади, за очень маленькие австрийские деньги. Это албанский предатель нашего отца султана; у него нет веры или чести. Если кто-то разрешит ему, он женится даже на своей сестре!”
Olsi Jazexhi, Albania: The Struggle for Identity on the Eve of World War I
Чтобы не создавалось впечатление, будто таким было отношение к “албанцам” только среди мусульман, нужно указать, что православные христиане в Албании относились к албанцам примерно также, только место османской идентичности у них занимал эллинизм. Албанские националисты из православной среды точно также проклинались большинством своих общин, и точно также албанские грекоманы утверждали, что “…тот не христианин, кто оставил Грецию. Тот не верит в Христа, и нет у того веры, кто учит этот язык”. Иронично, но грекоманы обвиняли православных албанских националистов в том, что те стали “мусульманами” или “турками”.
По мнению Олси Язеджи, албанский национализм скорее всего не привел бы ни к чему, и исчез бы в итоге, а Албания, соответственно, не возникла бы как независимое государство, если бы не ряд событий, начавшихся в 1912 году. Разгром османов в Первой Балканской войне и оккупация албанских вилайетов, а также стремление целого ряда европейских стран — главным образом Австро-Венгрии — создать на Адриатике марионеточное государство, привели к основанию первого албанского независимого княжество. При этом большинство албанцев не желали этого государства, во главе которого к тому же поставили немецкого князя Вида. Первое такое государство в сентябре 1913 года было сметено восстанием албанских мусульман и православных христиан, но тут уже началась Первая мировая война. Албания была затем последовательно оккупирована различными иностранными армиями, а для албанских националистов наступило нечто вроде их звездного часа, так как теперь их разрозненные фракции, проекты и марионеточные правительства так или иначе поддерживались разными сторонами, каждой со своими целями. Лишь в 1920 году, после фактической гражданской войны, было утверждено националистическое правительство, которое смогло консолидировать почти все большие города страны, и вступило в Лигу Наций, получив международное признание.
Именно это правительство начало создавать албанцев и Албанию по модели жесткого секулярного нацибилдинга, сравнимого с тем, что реализовывали в те же годы кемалисты в Турции — с латинским алфавитом, светскими школами, национальными героями, вроде Скандербега. Кстати, не случайно столицей избрали Тирану — центр суннитского Ислама в Албании, со множеством мечетей и текке — так легче было контролировать мусульман. Апофеозом всего этого нацибилдинга стал конечно же национал-коммунистический режим Энвера Ходжи — настоящий реванш секулярных националистов над бывшей цитаделью балканского османизма. Сам же османский проект не смог выдвинуть свое видение империи “положительной деятельности” (Affirmative Action Empire), интернационала национализмов в исламском духе.
